Угольный промысел

Памятник: Кизеловский угольный бассейн
Расположение: Кизеловский район
Краткая характеристика: Добыча каменного угля
Статус: Предлагается
Тип памятника: Горно-геологический
Автор статьи: В. И. Пахомов

Кизеловский угольный район (бассейн) входит в состав Западно-Уральского угольного бассейна. Он вытянут на 150 км от г. Александровска (на севере) до г. Лысьвы (на юге) при ширине до 25 км и является самым изученным в Прикамье. Пласты каменного угля залегают среди терригенных отложений визейского яруса нижнего карбона, представленных в основном песчаниками, алевролитами и аргиллитами.

Кизеловские угли относятся к группе гумусовых плотных матовых и полуматовых дюренов. Марки углей: Г, ГЖО, ГЖ и Ж. Угли обладают повышенной зольностью (28,6—35,9%), сернистостью (5—8%) и выходом летучих компонентов (35,9—46,5%). Преобладают коксующиеся угли (90% запасов), пригодные для цветной металлургии. Теплотворная способность углей 5300—8200 кал/кг.

На сегодняшний день как государственный резерв балансом учитываются запасы угля в объеме 222,6 млн т на 11 участках: Коспаш-27, Коспаш-45, Коспаш-46, Коспаш-48, Резервный участок шахты имени Ленина, Резервный участок шахты «Северная» (территория, подчиненная г. Кизелу), Косьвинский Глубокий, Ключевской (территория, подчиненная г. Губахе), Косореченский-1 и 2, Обманковский, Южно-Скальнинский (территория, подчиненная г. Гремячинску).

Годом открытия каменного угля в Прикамье следует считать 1736-й, когда рудоискатель Боляка Русаев нашел уголь в медистых песчаниках Кунгурского уезда в верховьях р. Турки (Болотов, 2007). По некоторым же сведениям, первый уголь был обнаружен еще до 1721 г. на р. Косьве при разведке железной руды в землях Всеволожских (Бойко, 2007).

История зарождения угольной промышленности на Урале относится к концу XVIII в. В 1783 г. при постройке плотины для Кизеловского металлургического завода, работавшего на древесном топливе, совершенно случайно были обнаружены два мощных пласта каменного угля. Однако землевладельцы, которым принадлежали недра Урала, не придали тогда серьезного значения этому открытию (в те времена большая часть Европы плавила чугун на древесном угле). Появление же каменного угля угрожало интересам предпринимателей, занимавшихся выжигом древесного угля, что было выгодным промыслом вследствие дешевизны крепостной рабочей силы и дарового леса, хищнически истреблявшегося владельцами лесных дач вблизи заводов.

Через три года были обнаружены новые угольные месторождения. Их открытие связано с именами крепостных крестьян — талантливого рудознатца Моисея Югова и его товарищей Екима Меркушева и Данилы Иванцова. О своей находке Югов неоднократно заявлял Пермской казенной палате, но разрешения на добычу угля не добился.

Скромный крепостной человек, не в пример своим хозяевам-землевладельцам, правильно оценил значение найденных подземных богатств. Вскоре ему представилась возможность применить для выплавки чугуна каменный уголь. Случилось так, что возникший пожар уничтожил огромные запасы древесины для металлургического завода, и ему грозило долгое бездействие из-за отсутствия топлива. Тогда Моисей Югов добыл и употребил в горны 50 кулей угля, о чем 29 декабря 1796 г. он сообщил Берг-коллегии.

Так безвестный уральский крестьянин надолго опередил современную технику выплавки чугуна. Однако первооткрывателю и его друзьям, таким же людям из народа, как и он сам, еще не один год пришлось вести самоотверженную борьбу за признание кизеловского угля.

За «доносительства» Югов был арестован. После освобождения он бежал в Петербург, где пытался найти защиту. Следуя примеру Югова, Меркушев с группой крестьян-очевидцев заявил о найденном каменном угле в местное Горное управление, но также безрезультатно. Все «заявители» были отданы в солдаты.

Воинскую повинность Меркушев и его земляки Иванцов, Спиридонов, Дьяконов и Елисеев отбывали в Петербурге. Югов посещал своих земляков и организовал подачу коллективного донесения об открытии ими угля в резиденцию Павла I — Гатчину. К заявлению были приложены образцы каменного угля. В течение двух лет ждали заявители ответа, но его не последовало. Тогда Югов в 1796 г., продолжая скрываться от преследований, повторно организовал коллективное письмо Павлу I. Вот выдержка из этого письма (первая страница повторного донесения М. И. Югова Павлу I о месторождении каменного угля и руд в Кизеловском районе):

«Ноября, 29-го дня, 1796 года Ваше Императорское Величество. Ниже сего означенный подданный Вашего Императорского Величества осмеливаюсь напамятовать вторично сим о донесенном нами земляном богатстве, находящемся в Пермском наместничестве Соликамской округи в дачах господина Ивана Лазаревича Лазарева поблизости ево завода Кизелеву по речке Полуденному Кизелу в Черном лесу галанской уголь, на Артемьевском руднике на девятой сажени золотая руда, да при том же заводе подле часовни повыше заводу по речке Кизелу по течению правой стороны серебряная руда, в селе Купровском по речке Пою самолучшая доброта серебряная ж руда положение имеет толщиною два аршина. В селе Манкорском по речке Ганасе серебряная руда ж находится гнездами, по речке Исыле по течению на левой стороне под деревней Азовской серебряная руда толщиною в поларшина.

О каковом земляном богатстве в точности показывает Пермского наместничества Обвинской округи Юрического села господина Ивана Лазаревича Лазарева крестьянин Моисей Югов…»

Вторичное донесение было подано Меркушевым в Зимний дворец. И вскоре все «доносители» были вызваны в Берг-коллегию. Они единодушно подтвердили выдающуюся роль Моисея Югова в нахождении каменного угля, после чего и начались розыски самого Югова.

29 декабря 1796 г. Югов с помощью полиции был доставлен в Берг-коллегию, где он подвергся подробному допросу.

В марте 1797 г. Берг-коллегия постановила отправить Югова в Пермскую губернию к надворному советнику Гладкову для указания месторождения угля и руд и испытания их. Но Югов, измученный преследованиями, был уже тяжело болен и вскоре умер.

После небольших разведок в 1796 г. на берегу Кизеловского пруда были заложены первая эксплуатационная выработка на уголь — штольня «Запрудная» и ряд мелких шахт, а в следующем году с шахты «Запрудная» был добыт первый уголь. Поэтому началом зарождения угольной промышленности на Урале можно считать 1797 г. В течение 1797—1825 гг. с «прииска Запрудная» было добыто 20 000 пудов угля. Сейчас на месте штольни «Запрудная» установлен памятный знак.

Многочисленные, хотя и совершенно случайные открытия на западном склоне Урала месторождений каменного угля вызвали со стороны Горного ведомства целый ряд командировок горных инженеров и геологов для определения запасов найденных залежей и пригодности угля для плавки руд. Со своей стороны и местные заводоуправления, убедившись в доброкачественности уральского каменного угля и значительной распространенности его залежей, сильно истощив местами свои лесные угодья, приступили в 70—80-х гг. XIX в. к более детальным поискам и разведкам.

В 1807 г. было открыто Владимирское, а в 1814 г. — Ивановское месторождение угля. Здесь, неподалеку от Александровского чугуноплавильного завода, были организованы Луньевские копи, где впервые приступили к добыче угля в больших для того времени размерах. Железнодорожная станция, построенная у пос. Александровск (ныне — г. Александровск), до сих пор сохранила название «Копи», хотя угольные шахты здесь уже давно ликвидированы.

В 1820—1822 гг. было открыто месторождение угля на р. Усьве.

Одновременно с шахтами Луньевского месторождения угольная промышленность развивалась и в Кизеловской даче графини Абамелек-Лазаревой: Кизеловское месторождение, расположенное по обеим сторонам р. Кизел, вблизи Кизеловского завода, и Губахинское по р. Косьве, в 25 км от этого завода. Оба месторождения открыты случайно при поисках руды. В Губахе пласт каменного угля был найден в горе Крестовая (высота 170 м), на берегу р. Косьвы, в 3 км от бывшей Губахинской пристани, отчего и месторождение названо Губахинским. В этой горе были заложены Крестовские штольни, уголь из которых сплавлялся на Чермозский завод. Позднее на этом месте работала шахта им. Первого Мая.

В одном из многочисленных шурфов, заложенных еще в 1825 г. вблизи г. Кизела с целью отыскания руд, уголь встретился на глубине 11 м. В 1856 г. здесь была сдана в эксплуатацию крупная шахта — Старо-Коршуновские копи (впоследствии шахта им. Володарского).

В 1848—1854 гг. был открыт ряд новых месторождений по р. Чусовой в имениях князя Голицына, графа Строганова и княгини Бутеро-Родали. Каменный уголь был найден здесь первоначально людьми княгини, но прииск не был заявлен. Следующими были открыты Вашкурское, Сысоевское, Суходольское и Ломовское месторождения. Однако, по произведенным разведкам, они оказались непромышленными.

Значительные размеры топливных ресурсов бассейна стали уже всем очевидны. И все же, несмотря на целый ряд открытий залежей каменного угля, горная промышленность на западном склоне Урала развивалась очень медленно. Уголь добывался по мере надобности, ввиду того, что сбыт его из-за отсутствия железной дороги был возможен только на местах его добычи. Например, вывоз угля из Александровского завода до р. Камы обходился дороже, чем сплав угля Кизеловской дачи с Губахинской пристани по р. Косьве до Камы, а затем до Нижнего Новгорода и московских заводов. Сухопутная же перевозка угля из этих мест могла производиться только санным путем с половины ноября до половины марта, т. е. всего четыре месяца. Доставленный в Нижний Новгород, этот уголь обходился дороже дров. Поэтому каменный уголь не имел большого спроса. Хозяевам приисков — Всеволожским, Лазаревым, Демидовым, Строгановым, Голицыным и др. — было не выгодно его добывать, и потому горнозаводская промышленность Урала работала исключительно на древесном угле. Кроме того, работа на шахтах велась только осенью и зимой, так как рабочие приезжали на заработки сезонно, с сентября по апрель.

В 1870 г., почти через три четверти века после начала эксплуатации первой штольни, на всем Урале было выдано на-гора всего 6,3 тыс. т угля.

В 1873 г., с переходом Александровского завода с копями от Всеволожских в аренду Уральского горнозаводского товарищества, начались детальные разведки с заложением нескольких разведочных линий. Строятся новые шахты: на Урсинском месторождении — «Урсинская» (1874 г.), на Луньевском — «Граф» (1875 г.), «Иллиодор» (1876 г.). В бассейне выжигался также кокс. Так, на 10 коксовальных печах при Луньевских копях было выжжено 11 тыс. т кокса.

С 1898 г. в течение четырех лет на Луньевских каменноугольных копях работал штейгером В. И. Яворский — тогда еще выпускник Домбровского горного училища, а впоследствии ученик Л. И. Лутугина, доктор геолого-минералогических наук, посвятивший большую часть своей жизни изучению Кузнецкого каменноугольного бассейна.

В. И. Яворский вместе с А. Н. Ивановым, А. М. Великановым и П. К. Зверевым являются соавторами монографии «Луньевские каменноугольные копи», опубликованной в 1903 г. После Крестьянской реформы 1861 г. развитие уральской металлургии замедляется, хотя в 1884 г. Урал еще давал свыше двух третей всего выплавляемого в России чугуна. Но уже через 15 лет, в 1899 г., он выдает только четвертую часть чугуна, выплавленного в России, тогда как юг — 50%. Урал потерял первое место, которое он занимал по сбыту металла на мировом рынке. За 29 лет, предшествовавших Первой мировой войне, заводы юга увеличили производство металла почти в 100 раз, а Урал — меньше чем втрое. Объяснялось это технической отсталостью Урала, где преобладала выплавка чугуна на древесном топливе, при старинном устройстве доменных печей, с холодным или слабонагретым дутьем.

Необходимо было переходить на использование передовой техники, к выплавке металла на минеральном топливе. Но уральские промышленники (Демидовы, Лазаревы, Строгановы, Любимовы), обеспеченные избыточной дешевой рабочей силой, не помышляли о перестройке заводов. Они продолжали политику истребления лесов, непосредственно примыкавших к предприятиям и сплавным рекам, что вынуждало их к заготовкам древесины на более отдаленных участках.

На юге металл давно уже выплавлялся на минеральном топливе, а на Урале в домнах все еще сжигали лучшие сорта леса (хотя всего лишь одна тонна коксующегося угля могла заменить лес, вырубленный с двух гектаров). Все это в конечном счете резко увеличивало издержки производства и еще больше приводило хозяйство Урала в упадок. Поэтому уральский металл был значительно дороже южного. Чтобы удешевить его, необходимо было ликвидировать техническую отсталость Урала, а это требовало нового вложения капиталов.

Южная металлургия создавалась на основе современной технической базы и бурного роста угольной промышленности Донбасса, что давало ей огромное преимущество. Переход на минеральную выплавку металла имел особое значение, так как это позволило строить крупные доменные печи, каждая из которых, выплавляя чугун на коксе, давала 23 000 т металла в год, тогда как домны, работавшие на древесном топливе, плавили всего 3500 т. И только благодаря тому, что правительство тщательно охраняло интересы уральских заводчиков высокими ввозными тарифами на заграничный металл, Урал некоторое время сохранял свое положение монополиста по металлу внутри страны.

В 90-х гг. XIX в. кризис уральской промышленности принял катастрофические размеры. Даже задавленная царской цензурой печать того времени заговорила о нем. Захирение колыбели национальной индустрии, некогда славившейся по всей Европе, обрекало на голод и нищету десятки тысяч людей.

С целью вскрытия причин кризиса и разработки мероприятий по выходу из него царское правительство направило в 1899 г. на Урал группу инженеров во главе с Дмитрием Ивановичем Менделеевым. Вместе со своими спутниками объезжал он район за районом, завод за заводом. Особое внимание Д. И. Менделеев уделил проблеме снабжения топливом черной металлургии и поэтому посетил Кизел, где ознакомился с работой угольной промышленности. На основе анализа кизеловских углей он установил, что они способны спекаться. В работе, посвященной итогам поездки на Урал, великий ученый писал: «…Не говоря уже о подмеси кокса и каменных углей из других уральских мест (из углей Егоршинского и Экибастузского месторождений), мне кажется, что уже следовало бы получать чугун, исходя из кизеловских углей, особенно, если кокс этого угля мешать с древесным углем…» (Менделеев, 1889).

Наблюдая за горящими пластами угля на Кизеловском месторождении, Д. И. Менделеев в 1888 г. первым высказал идею о подземной газификации угля, т. е. о превращении угля в горючий газ непосредственно в недрах земли: «…Настанет, вероятно, со временем даже такая эпоха, что угля из земли вынимать не будут, а там в земле его сумеют превращать в горючие газы...» (Менделеев, 1949). Этот процесс осуществляется под действием высокой температуры (1000—2000°С) и подаваемого под давлением дутья (свободного или связанного кислорода). Для подвода дутья и отвода газа газификацию проводят в скважинах, расположенных в определенном порядке и образующих так называемый подземный генератор.

Д. И. Менделеев неоднократно подчеркивал целесообразность выплавки уральского металла на коксе: «Для умножения массы железа в России и для его удешевления было бы очень важно, чтобы именно на Урале началась выплавка чугуна на коксе. А для этого нет других мест более подходящих, чем Кизел». Д. И. Менделеев также писал, что выплавке уральского чугуна на коксе он будет «аплодировать как успеху и отказу от прошлой вековой рутины» (Менделеев, 1889).

Однако владельцы металлургических заводов были глухи к советам ученого. Все осталось по-прежнему. Прошло пять лет, и инженер Годлевский в статье, опубликованной в «Горном журнале», с грустью констатирует: «…добыча угля на Урале, несмотря на богатство месторождений, не получила должного развития». Горнопромышленники не желали расходовать деньги на исследовательские работы, на перестройку доменных печей, отказывались вкладывать свои капиталы в сооружение подъездных путей к горнозаводской магистрали, и уголь продолжали подвозить сюда на лошадях.

Прошло еще пять лет, но ничего не изменилось. Вновь из Петербурга шлют на Урал комиссию во главе с членом Государственного совета профессором Озеровым. В своем официальном отчете он писал: «Заводовладельцы умели лишь извлекать деньги из заводов, но не умели их вкладывать». Многие из уральских горнозаводчиков, владея несколькими предприятиями, не имели представления о производстве, жили в Петербурге или за границей и никогда на Урале не бывали.

Медленно развивалась и угольная промышленность Западного Урала — в районе Кизела, Губахи, Басковских и Усьвинских копей. Положение изменилось после постройки в 1879 г. Уральской железной дороги (Чусовая — Кизел — Усолье с веткой Александровская — Луньевка, а позднее — Чусовая — Пермь). Эта дорога открыла выход кизеловскому углю на широкий рынок, способствуя тем самым развитию угольной промышленности.

За 15 лет (1870—1885) добыча угля на Урале выросла в несколько раз, однако в абсолютных цифрах она оставалась весьма незначительной. Кизеловский уголь стал широко применяться для паровозов, постоянных заводских котлов и локомобилей, в металлургии — при пудлинговании (на Кизеловском заводе), для соляных варниц Усолья и домашних печей.

В 1892 г., по официальным данным, в Кизеловском угольном бассейне действовало 22 шахты и штольни, на которых было добыто 253 тыс. т угля (намного меньше, чем давала одна средняя шахта, действовавшая в начале 50-х гг. прошлого столетия). На всех шахтах было занято 2392 горняка, из них 1490 работали в шахтах, 902 — на поверхности. Техническое оснащение бассейна состояло из 10 паровых машин общей мощностью 257 лошадиных сил, но больше половины шахт их не имело.

Росту промышленности способствовало и увеличение потребности страны в топливе — угле и нефти. Строительство железных дорог предъявляло усиленный спрос на металл (для рельсов, вагонов и паровозов). Все это благоприятствовало развитию металлургии и топливной промышленности.

С началом Русско-японской войны наметился некоторый подъем промышленности, продолжавшийся и после окончания войны. В Кизеловском бассейне закладываются новые шахты: в 1906 г. — «Мариинская» (позднее — им. Урицкого), «Семеновская» (шахта им. Сталина), «Владимирская», «Безымянная» в Губахе; в 1908 г. — Любимовская копь в Губахе (шахта им. Крупской).

Однако, несмотря на некоторый прирост добычи угля в начале XX в., удельный вес бассейна в угольной промышленности страны неуклонно снижался. Донбасс развивался несравненно быстрее. Топор, кайло, обушок оставались единственными орудиями производства. Бурение производилось ручными бурами и молотками, уголь вывозили на салазках. Светильниками в забое были коптилка и стеариновая свеча. И лишь в 1910 г. на шахте «Княжеская» (позднее — им. Ленина) впервые были применены легкие врубовые машины заграничных марок. Подавляющая же часть угля добывалась и транспортировалась вручную. Удаление горных работ на 4 км от ствола вынудило применить электровоз. Это был первый электровоз в угольных шахтах России (впрочем, тогда же или некоторое время спустя начал работать электровоз на одной из шахт Донбасса).

Добыча угля производилась главным образом зимой. На шахтах почти не было постоянных шахтерских кадров. Шахтовладельцы в погоне за дешевой рабочей силой привозили татар, завербованных в Казанской губернии: расчет был на их отсталость и забитость, на незнание ими русского языка. Промышленники надеялись посеять среди горняков национальную рознь и таким образом предотвратить революционные выступления рабочих.

О тогдашних условиях жизни и работы шахтеров свидетельствует рассказ старого горняка шахты им. Ленина, проработавшего на ней 55 лет (с 1895 по 1950 г.), Салахутдина Губайдуллина: «Жило нас в небольшой казарме 70 человек. Спали на двухъярусных нарах. Работали двенадцать часов, да три часа тратили на то, чтобы добраться до забоя и после работы вернуться к стволу. Я был забойщиком и работал тяжелым, неуклюжим кайлом. Ежедневно таскал его на-гора и обратно. Освещался забой свечами. И кайло, и прочий инструмент, и свечи покупали сами шахтеры на свои трудовые гроши. Школ на шахте не было. И потому очень редко встречался горняк, который мог подписать свою фамилию. Зато в поселке были церковь и мечеть. Тяжела была доля горняка. Всюду его подстерегала смерть. Не проходило дня, чтобы из шахты не выносили искалеченного шахтера. Самым дешевым товаром была жизнь шахтера».

В годы, предшествовавшие Первой мировой войне, и во время войны спрос на уголь резко возрос, а желающих идти на шахты не было. Царское правительство направило в бассейн каторжников.

В 1906 г. добыча угля по Кизеловскому району достигает 667 тыс. т. Одновременно в этот период происходит акционирование капиталов, концентрация производства на крупных предприятиях; начинают вводиться технические усовершенствования и делаются первые попытки механизации шахт. Но в 1910 г. угольная промышленность Кизеловского района снова пережила застой, вызванный рядом забастовок рабочих и общегосударственной депрессией. Добыча угля по бассейну в 1910 г. упала до 553,2 тыс. т.

Рост добычи угля вновь начинается с 1912 г. В это время на шахте «Княжеская» строится первая электростанция, давшая возможность на основных шахтных путях конную откатку заменить электровозами. Несмотря на рост промышленности и первые шаги в деле механизации, условия труда и быта шахтеров оставались по-прежнему тяжелыми.

1913-й явился годом наибольшего в дореволюционный период промышленного подъема. В этом году Урал дал стране 3,1% всей добычи угля, 20% всей выработки чугуна и 16% — стали. За 13 лет (1900—1913 гг.) в Кизеловском бассейне было добыто 7,5 млн т угля и разведано несколько новых месторождений.

Война 1914 г. не вызвала подъема уральской промышленности. Перестройка ее на военное производство началась с большим запозданием, лишь тогда, когда русская армия стала терпеть поражения. Хотя ряд заводов Урала и увеличил производство, но работа на военные нужды привела только к росту прибылей уральских заводчиков, но не к росту самой промышленности. Добыча железной руды на Урале снизилась в 1916 г. по сравнению с 1913 г. на 40%, а выплавка чугуна — на 30%. В период с 1913 по 1918 г. Кизеловский район дал 4,02 млн т угля.

Далеко была расположена Уральская кочегарка от крупных промышленных центров. И все же из Петербурга, Москвы, Казани, Перми сюда, на далекий и глухой тогда Уральский Север, доходили слухи о революционных волнениях. В 1905 г. кизеловские шахтеры не раз бастовали, выдвигая не только экономические, но и политические требования. Такие же забастовки повторялись и в последующие годы.

Шахтеры Кизеловского бассейна с радостью встретили Октябрьскую революцию и приняли в ней активное участие. С первых дней возникновения Советской власти уральские заводчики встали на путь контрреволюционного саботажа и дезорганизации хозяйства. Правления Уральских горнопромышленных обществ, находившихся в Петрограде, прекратили перевод денег для выплаты зарплаты рабочим. Хозяева заводов и копей отказывались выполнять директивы Советского правительства, тушили доменные печи, затопляли шахты, закрывали предприятия, оставляя рабочих без куска хлеба, чем значительно подорвали промышленность.

Уральские большевики, несмотря на трудности, в короткие сроки — с января по май 1918 г. — сумели провести на Урале национализацию предприятий. Первыми были национализированы Луньевские каменноугольные копи и Александровский завод. На Урале раньше и успешнее, чем где-либо была осуществлена национализация всей горнозаводской промышленности.

Став хозяевами производства, рабочие сами стали наводить на шахтах новые порядки. Они создавали добровольческие бригады и спускались в шахты добывать уголь, откачивать воду, возвращая тем самым шахты к жизни, и очень быстро снова наладили работу электростанции, требовавшей большого количества угля.

Но Гражданская война нанесла огромный ущерб хозяйству Кизеловского бассейна. Большинство шахт было выведено из строя. Не хватало топлива. Электростанции не работали. Транспорт тоже оказался в полуразрушенном состоянии. Нужно было все это восстанавливать и многое строить заново.

Прежде всего был восстановлен железнодорожный мост через р. Косьву и угольные шахты. Добыча угля начала заметно расти, и в 1919 г. она достигла 45% довоенного уровня. Самоотверженный труд уральских рабочих привел к тому, что в первые годы мирного строительства (1921—1924 гг.) Урал по выплавке стали и чугуна вновь стал занимать в стране одно из ведущих мест. Кизеловский угольный бассейн в годы восстановительного периода и мирного строительства (1921—1927 гг.) по добыче угля занимал первое место среди угольных бассейнов Урала, дав за это время стране миллионы тонн угля. За 1927—1928 гг. добыча угля в бассейне уже превзошла довоенный уровень.

По плану ГОЭЛРО в 1922 г. началось строительство первой Кизеловской районной электростанции в Губахе на базе кизеловских углей, закончившееся в 1924 г. Кизеловская ГЭС была первой на Урале и третьей в Советском Союзе, поэтому Кизел и Пермь стали первыми крупными центрами электрификации Урала, что способствовало развитию промышленных предприятий.

В связи с электрификацией Кизеловского бассейна стало возможным внедрение на шахтах новых механизмов и оборудования. Появились врубовые машины, качающиеся конвейеры, электровозная откатка. Начали устанавливаться компрессоры, позволившие применить в работе отбойные и бурильные молотки. Внедрение машин потребовало перестройки системы горных работ, перехода от коротких забоев и камер к работе лавами.

В октябре 1929 г. страна приступает к выполнению первого пятилетнего плана. В плане работ особое внимание уделялось развитию восточных районов и в первую очередь — Урала. Здесь сооружаются десятки больших, оснащенных по последнему слову техники предприятий. Вновь сооружаемым заводам, электростанциям, коксовым печам требовалось топливо.

Работы по строительству в Кизеловском бассейне развертываются широким фронтом. Многочисленные геологоразведочные партии ведут разведку недр, выбирают площадки для закладки новых шахт.

Коксуемость кизеловских углей позволила приступить в конце 1930 г. к строительству большого коксохимического завода. Мечта Д. И. Менделеева теперь претворилась в жизнь.

За четыре года первой пятилетки в Кизеловском бассейне было добыто угля больше, чем за 60 лет, предшествовавших Октябрьской революции. По сравнению с восстановительным периодом добыча угля возросла на 75%.

Организация треста «Кизелшахтострой» облегчила формирование специальных строительных кадров, позволила расширить и укрепить собственную базу по производству строительных материалов. Бассейн получил и собственную машиностроительную базу — Александровский завод, который был реконструирован и переведен на выпуск нового шахтного оборудования.

Огромная работа, проделанная в первой пятилетке, обеспечила во втором пятилетии ввод в число действующих предприятий ряда новых шахт. И потому именно во второй пятилетке бассейн дал особенно большой прирост добычи: в 1937 г. бассейн выдал угля в 2,4 раза больше, чем в 1932 г., и вчетверо превысил уровень добычи 1913 г.

Кизеловский бассейн почти завершил механизацию наиболее трудоемких процессов: в 1937 г. механизмами было зарублено и отбито 99%, доставлено 93%, откатано 83% добытого угля. По уровню механизации бассейн занял одно из первых мест в стране.

Бурный рост добычи угля в других районах Урала — Челябинском, Егоршинском, Богословском, где угольная промышленность фактически создавалась вновь,— снизил долю Кизеловского бассейна в общеуральской добыче угля с 50% в 1932 г. до 46% в 1937 г.

Угольная промышленность Урала за годы двух первых пятилеток выросла в четыре раза, но индустрия, потребляющая минеральное топливо, развивалась на Урале еще быстрее, и потому расход углей, привозимых из Кузнецкого и Карагандинского бассейнов, увеличился за то же время в девять раз.

В 1937 г. доля дальнепривозных углей в топливном балансе Урала достигла 58%. При этом каждая вторая тонна угля, завозимая за 1500—2000 км, предназначалась для энергетических целей, хотя для электростанций можно было использовать и местные угли. Поэтому в постановлении Совнаркома СССР и ЦК партии, принятом в октябре 1939 г., содержалась большая программа работ, призванных освободить уральскую промышленность от дальнепривозного топлива и обеспечить ее местным углем.

Перед горняками Кизеловского бассейна была, в частности, поставлена задача освоения Коспашского месторождения. И в течение трех лет в глухой тайге выросли новые шахты. Для ускорения ввода в эксплуатацию новых предприятий здесь в первую очередь строились шахты средних размеров. Одновременно сооружали поселки, прокладывали дороги, тянули линии электропередачи.

Центр бассейна — Кизел превратился в культурный и благоустроенный город. Население его увеличилось почти в полтора раза. В городах Губахе и Углеуральске выросли благоустроенные дома, открылись новые клубы и библиотеки, лечебные учреждения, расширилась сеть школ. Недалеко от месторождения «Белый Спой» вырос пос. Коспаш. Поселки дореволюционного времени с их полутемными и сырыми казармами и кабаками отошли в далекое прошлое. Энергично перевооружались и действующие шахты. В 1941 г. выемка угля была полностью механизирована: доставка — на 97,5%, откатка — на 93%.

В год, предшествующий началу Великой Отечественной войны, Кизеловский бассейн выдал угля вчетверо больше, чем в 1929 г., и в 5,3 раза больше, чем в 1913 г. Урал занял третье место в СССР по размерам добычи (после Донецкого и Кузнецкого бассейнов). Горняки же Кизела давали 38% всего угля, добываемого на Урале.

Но мирный труд советского народа прервала война. Тысячи шахтеров ушли на фронт сражаться с врагом. Места ушедших заняли рабочие-пенсионеры, женщины, служащие учреждений, учащиеся училищ, школ трудовых резервов, подростки. На Урал было эвакуировано свыше 450 предприятий, которые надо было снабжать топливом. Государственный Комитет Обороны вынес специальное постановление, в котором давалась обширная программа работ по увеличению добычи кизеловских углей.

На Кизеловский бассейн легла ответственная задача: в какой-то мере восполнить временную потерю Донецкого и сильно пострадавшего Подмосковного угольных бассейнов. В Кизел были направлены высоковалифицированные кадры горняков. Шахты, количество которых возрастало с каждым годом, оснащались новейшей техникой.

В 1942 г. правительство вынесло решение об организации в бассейне самостоятельного комбината «Молотовуголь» в составе четырех угольных трестов. Организуется также трест «Кизелуглеразведка».

Ускоренное развитие добычи угля в бассейне требовало своевременной подготовки шахтных полей. Такая задача была поставлена перед организованным в 1942 г. трестом «Кизелуглеразведка». И эта задача успешно выполнялась. Для этого пришлось резко увеличить объемы механического бурения и горно-разведочных работ. Так, если объем бурения скважин в 1940 г. составил 13 тыс. погонных метров, то в 1956 г. он достиг 80 тыс. п. м. Было задействовано 9 геолого-разведочных партий с 90 станками механического бурения.

За четыре года войны было подготовлено в шесть раз больше новых шахтных полей, чем за четыре предвоенных года. В промышленный резерв было сдано 18 вновь разведанных шахтных полей. Были разведаны Шумихинское и Косьвинское месторождения, велись геологоразведочные работы на новых месторождениях — Усьвинском, Бруснянском и др. Добыча угля выросла в 1,7 раза. Таких темпов роста добычи бассейн не знал за всю свою полуторавековую историю.

11 лет проработал на поисках и разведке угольных месторождений Западного Урала И. В. Пахомов, сначала в должностях участкового геолога, старшего геолога, главного инженера геологоразведочных партий. С 1948 по 1956 г. он возглавлял всю геологическую службу в Кизеловском бассейне, работая начальником геологического отдела, а затем главным инженером треста «Кизелуглегеология».

Под руководством И. В. Пахомова и при его непосредственном участии в годы Великой Отечественной войны и в послевоенные годы были открыты, разведаны и переданы под шахтное строительство многочисленные угольные месторождения бассейна. Успехи возглавляемой им геологической службы позволили увеличить добычу угля с 4 до 12 млн т в год.

В годы войны завершилось строительство шахт Коспаша и Гремячинского угольного месторождения. Много новых горизонтов было сдано в эксплуатацию на действующих и новых шахтах. Были созданы новые эксплуатационные тресты: «Коспашуголь», «Андреевуголь», «Гремячинскуголь». Вдвое (с 20 до 40) возросло количество шахт. Началось освоение Чусовского угленосного района (шахта «Скальная»).

Население г. Кизела с 1941 по 1951 г. увеличилось вдвое. В городе был построен ряд больших общественных зданий: Дворец культуры, драмтеатр, стадион, большой кинотеатр, горный техникум, четыре средние школы, гостиница, водная станция. Новые кинотеатры были построены в Углеуральске и Коспаше. Молодые города Гремячинск и Коспаш получили железнодорожное пассажирское сообщение.

В последующие годы Кизеловский бассейн занимал лидирующие позиции в обеспечении каменным углем промышленности и транспорта Урала. Спрос на уголь рос в связи с минерализацией топливного баланса промышленности Уральского региона и переводом металлургических предприятий на кокс.

Добыча угля достигла максимума (свыше 12 млн т) в 1959 г., что обеспечивалось строительством и эксплуатацией новых шахт. Однако строительство их скоро прекратилось. Многие действующие шахты в связи с отработкой запасов и осложнившимися горно-геологическими и техническими условиями разработки стали закрываться (с 1993 г.). Угледобыча начала постепенно снижаться — в 1995 г. было добыто всего 1223 тыс. т угля. Одновременно резко уменьшились объемы геологоразведочных работ на уголь, вскоре они были вообще прекращены.

Закрытие шахт завершилось в 2000 г. За последние три года до закрытия шахт среднегодовая добыча угля упала до 536 тыс. т.

Если учесть усовершенствование технологий (бесшахтные способы) добычи твердого топлива и прогнозируемое снижение добычи нефти и газа через несколько десятилетий, то не исключена возможность возобновления эксплуатации месторождений каменного угля Кизеловского каменноугольного бассейна. Следует отметить также, что кизеловские угли и шахтные воды содержат ряд элементов (золото, серебро, платина, германий, тантал и др.) в концентрациях, которые могут представлять определенный интерес.

На иллюстрации:

1. На берегу р. Косьвы в 1825 г. найден первый губахинский уголь. Вид с Ладейной горы (Фотоколлаж Ирины Артемовой)
    JPG, 997x415, 92 Кб
2. ЮГОВ Моисей Иванович (1760—1797), крепостной рудознатец, обнаруживший каменный уголь на р. Полуденный Кизел при закладке плотины Кизеловского завода
    JPG, 207x295, 13 Кб
3. ЯВОРСКИЙ Василий Иванович (1874—1974), специалист по геологии угольных месторождений и бассейнов, стратиграф-палеонтолог, исследователь строматопороидей
    JPG, 208x266, 5 Кб
4. Кизеловский уголь. Коллекция минералогического музея ПГУ
     JPG, 480x374, 69 Кб
5. Один из угольных отвалов. Фото С. Блинова
    JPG, 482x269, 39 Кб
6. ПАХОМОВ Илья Васильевич (1913—1999), заслуженный геолог РСФСР, профессор, связавший 60 лет своей жизни с Кизеловским угольным бассейном. Соавтор монографии «Визейская угленосная формация западного склона Среднего Урала и Приуралья» (1980)
    JPG, 208x290, 9 Кб